В нашей деревне есть особенная улица. Её украшает аллея каштанов. Весной она приветствует прохожих каштановыми свечами на зелёных ладонях. Красота цветущих деревьев завораживает. С каждой весной на аллее появляются новые деревья. Их сажают сами жители Гомельской улицы более 30-ти лет.
Вот и снова с первыми весенними лучами суета возле домов. Даниловская Анна Тимофеевна, моя первая учительница, со своими внучатами выбирают место для новой посадки. Не могу пройти мимо их компании, включаюсь в работу. Приятно, что с моей помощью ещё одно деревце зажжёт свои памятные свечи.
Тёплые слова Анны Тимофеевны возвращают меня в её детство. Я слушаю рассказ о далёких Хойниках и каштановой аллее вдоль улицы, где жила моя учительница до Чернобыльской трагедии, вижу грустные глаза и ощущаю глубину боли, которая навсегда поселилась в раненном сердце. Вновь и вновь трагические воспоминания перелистывают дневник её памяти.
До Чернобыльской трагедии Анна Тимофеевна проживала с мужем и двумя детьми в Хойниках, в отцовском доме, который был им же и был построен.
«Воскресное солнечное утро в Хойниках, обычные посиделки на лавочке,– вспоминает Анна Тимофеевна. 26 апреля 1986 года было всё как всегда. Запомнилась необычная тишина. Подсознательное ощущение приближения чего-то страшного угнетало, тревожные мысли не давали покоя.
В этот день было очень жарко. На лавочке сидели соседи и обсуждали новость, которую принесла бабушка Лена. «Вот мы живём, отдыхаем и ничего не знаем о том, что в Чернобыле взорвалась атомная станция». На это все отреагировали спокойно. Ну, взорвалась и взорвалась. Но тем не менее было подсознательное ощущение чего-то страшного, тревожные мысли не давали покоя.
Ближе к обеду начали летать очень много вертолётов. Летели в сторону Чернобыля. Это было как-то непривычно.
2-ой день был таким же. Никто ничего не знал. Только скудные сообщения по телевизору. Люди жили обычной жизнью. Было время посева и все на огородах занимались своими делами. На 3-ий день пошёл слух, что нужно пить йод. Но никто не знал как и сколько. Потом всё чаще среди людей звучало слово «эвакуация». Ничего точного никто не знал, потому что это было впервые.
1 мая в Хойниках взрослые вышли на митинг. Во время демонстрации без причины теряю сознание. 3 мая, возвращаясь с работы, заметила выгрузку детей (школьники и дошкольники) из автобусов, и жуткая дрожь пробежала по телу: маленькие беженцы с узелками без родителей. Это были дети из ближайших деревень к Чернобылю: Тульговичи, Оревичи, Дронек, Погонное и др., которых привозили, чтобы поселить временно в общежитие СПТУ – 168. Слёзы из глаз текли сами собой.
После всего увиденного, мы решили на семейном совете отвезти детей в Петриковский район к родителям мужа. Это начали делать многие знакомые, у кого была возможность отвезти детей подальше.
Лишь когда начали привозить людей, живущих рядом со станцией, стало понятно – случилась трагедия. Пошли слухи, что и нас скоро будут отселять.
6 мая отвозим детей в Петриковский район к родителям мужа.
9 мая всех учащихся нашей школы, а это около 1 000 человек, автобусами отвезли в пионерский лагерь «Клёнки», который находился около г. Гомеля. Смотреть на это было больно. Слёзы детей и родителей. Никто нам не говорил, куда нас везут и на сколько. Детей обследовали, каждый день делали анализ крови.
К концу мая нас расформировали и направили в санаторий «Яново» около г. Полоцка, где мы пробыли до 30 августа. Переписываясь с друзьями и близкими мы узнавали, что за эти летние месяцы многие покинули родные дома, сады и огороды, всё то, во что они вложили свой труд, душу, сердце.
Люди уезжали подальше от зоны. Радиация не ощущалась, она не имела ни вкуса, ни запаха, ни цвета.
Затем вернулись в Хойники. 1 сентября дети пошли в школу. Казалось, что жизнь наладилась. Но постоянная «встреча» с дозиметром напоминала о той страшной беде. Если дети постарше понимали какие правила безопасности нужно соблюдать, то намного сложнее было с младшими. Наша маленькая дочка не знала, что такое песок и песочница, потому что соприкосновения с ним было опасно для здоровья. Тревога за будущее не покидала нас ни на минуту. Каждый день у телеэкрана в ожидании новостей. Серия документальных фильмов о Чернобыле «Суточный марафон» и ощущение бесконечного марафона в бездну»…
Вот в таком страхе мы прожили до августа 90 года. Хоть и думали о том, что нужно уезжать. Уезжать, спасая детей. Но как-то это откладывалось на потом. Но когда заболела старшая дочь, и нам в поликлинике сказали, что причина болезни Чернобыльская авария, и ей нельзя возвращаться в Хойники, решение было принято мгновенно. Сборы продолжались пару дней. И выбор наш пал на деревню Клястицы Россонского района Витебской области (до этого туда переехали одни наши знакомые).
…В 1990 году к нам в деревню приехало много переселенцев с Гомельской области. Анна Тимофеевна со своей семьёй приехала 25 августа 1990 года и пришла работать учителем начальных классов в Клястицкую школу. Дружные, хозяйственные семьи были радушно приняты в деревне и быстро перестали быть «переселенцами». Только особенный грустный их взгляд по-прежнему не смогло изменить время.
Каждый год 26 апреля Анна Тимофеевна едет в г. Хойники, убирает могилы безвременно ушедших, родных и близких. Как и 30 лет назад, першит в горле, и начинает болеть голова. На Радуницу белорусская зона — территория Полесского радиационно-экологического заповедника — наполняется своими прежними жителями: переселенцы возвращаются на родину из разных уголков Беларуси, чтобы навестить могилы родных. Эти дни приходятся на канун очередной годовщиной катастрофы на ЧАЭС — 26 апреля.
В этот день Анна Тимофеевна встречается с прежними жителями, друзьями, знакомыми, которые приезжают на Радуницу из разных уголков Беларуси, чтобы навестить могилы родных.
…От нашего дома ничего не осталось. Больно и обидно: потеряли все, что было. Теперь там стоит новый дом, в котором живёт незнакомая нам семья. Так или иначе, мы понимаем, что тогда сделали правильно, что переехали. Но если бы сейчас нам сказали, что там безопасно, мы бы вернулись назад.
Унимает боль прогулка по молодой аллее в каштановых свечах возле нового дома в Клястицах. Символы теплоты малой родины, как обереги из прошлой жизни, надёжно сохраняют память и освещают путь в новую жизнь.
Я иду по весенней Гомельской улице. Вдыхаю аромат цветущих деревьев, вспоминаю взгляд моей учительницы и отчётливо понимаю причину её каштановой бесконечной грусти.
Яна Габрусёнок,
учащаяся 10 класса,
Клястицкая школа имени В.А. Хомченовского Россонского района.
