В Беларуси уже более пяти лет при поддержке ЮНИСЕФ работает методика «Оценка рисков и возможностей», которая помогает подросткам, соприкоснувшимся с законом, разобраться вместе с психологом в причинах своих поступков и научить специалистов, педагогов общаться с такими детьми.
О том, как это происходит на практике, какой именно поддержки ищут подростки, и правда ли, что корни всех проблем надо искать в семье, мы поговорили с Анной Семергеевой, психологом и заведующей отделом профилактики и комплексной реабилитации ГСПУО «Социально-педагогический центр г. Барановичи» (СПЦ).
– Если ребенок выбирает вместо дома плохую компанию, значит дома ему невыносимо. Почему дети так себя ведут, в чем, по-вашему, причина?
– Ребенку надо быть принятым обществом таким, какой он есть: без хороших отметок, вымытой посуды, чистых носков – он есть и есть. У подростка доминирующий вид деятельности – общение, и он его ищет. Если дома не принимают, постоянно ругают, присутствует домашнее насилие, ребенок ищет место во вне, где будет принят и услышан. Понятно, что в подростковом возрасте могут играть роль компании, но по сравнению с родительскими отношениями, они, конечно, проигрывают. Посмотрим вглубь проблемы: в какой-то момент ребенок выбрал вместо дома улицу, значит, там было то, что в домашних стенах непереносимо. Это может быть, как гиперопека родителей, так и наоборот, отсутствие внимания. Любовь, если она излишняя, сильно контролируемая, тоже может навредить. Конфликт в такой ситуации возникает тогда, когда родители, которые все время тащили все на себе, вдруг осознают это и пресекают пути к благам. В таком случае со стороны ребенка они встретят реакцию, которая может вылиться в протест – уход из дома, употребление алкоголя или запрещенных веществ.
Есть еще личностные особенности, но они занимают очень маленький процент по сравнению с проблемами в семье или наличию плохих компаний. Также на поведение влияет отсутствие интересов и увлечений. Если их нет, подросток идет по пути наименьшего сопротивления. Ну и, конечно, в группе риска подростки с отсутствием коммуникативных навыков.
Анна рассказала историю из личной практики, когда еще методика «Оценка рисков и возможностей» только начала внедряться в ее работу. Она очень показательна в плане того, как семья влияет на поведение ребенка вне ее.
– Ко мне на прием привели парня, у которого на тот момент уже был конфликт с законом – употребление алкоголя и хулиганство. Он учился в училище, жил в общежитии и постоянно с кем-то дрался, был очень агрессивным. Мог, не стесняясь, оскорбить учителя. В первые встречи юноша приходил и в основном молчал, разговор практически не поддерживал и все время говорил: «Вы работайте, не отвлекайтесь».
В какую-то из встреч после этой же фразы попросил лист и фломастеры, – вспоминает Анна. – Попыталась с ним вступить в контакт, он опять дал понять, что не хочет. Дала ему лист и фломастеры. Вижу, рисует символы непристойного содержания и следит параллельно за моей реакцией. Потом не выдерживает и говорит: «Так а что, вы ничего на это не скажете»? Когда понял, что за это ему ничего не будет и что осуждать его не собираюсь, у него случился разрыв шаблона. Тогда он взял и перерисовал все символы во что-то приличное: домики, деревья и сказал, что именно это и имел ввиду. И ушел.
На следующую встречу парень уже пришел с другом и наперебой с ним рассказывал, как они веселились в клубе, сколько и чего выпили. А потом уточнили у психолога, что она будет делать с этой информацией.
– Я напомнила, что все конфиденциально и останется между нами, к директору точно не пойду. Через два дня он вернулся один, сказал, что ничего с ним не случилось, никто его не наказал. То есть, проверку его я прошла, – смеется Анна и признается, что ей все же удалось заслужить его доверие и начать работу. – Видела, что он очень травмирован. Обстановка в семье была такая: мама жила с отчимом, папу он называл только по фамилии. С отчимом постоянные стычки. В ходе работы выяснилось, что отец избивал мать на глазах ребенка и он, маленький, вступался за нее как мог. Внутри засел такой сильный страх, что это все еще раз может повториться, что он, на всякий случай, первым проявлял агрессию по отношению уже к отчиму, несмотря на то, что мать уверяла в хороших с ним отношениях.
При помощи методики «Оценка рисков и возможностей» удалось разобраться в сути конфликта с отчимом, почему возникала агрессия. Отношения с отчимом наладились, и в целом у юноши снизилась агрессия.
Работа с подростком заняла у психолога порядка 2,5 года.
Самое сложное для подростка – попросить и принять помощь. Этому надо учить.
– Почему в плохие истории попадают дети из семей, где у родителей средний уровень жизни, раз в год летают на море, кажутся интеллигентными. Мама преподаватель, папа бизнесмен, а у ребенка какая-нибудь зависимость. Как так?
– Смотря что понимать под благополучием. Есть деньги, но по факту каждый в семье живет своей жизнью. Мама самореализовывается, папа зарабатывает деньги, а ребенок как бы никому и не нужен. Откупились от него подарками и забыли. И он ищет, где может быть принятым вне семьи.
– Если проблема идет из семьи, то вряд ли можно рассчитывать на то, что родители будут обращаться к вам за помощью. Как вы учите и мотивируете подростков самим просить поддержку? Правда ли, что им это очень сложно дается?
– Самое важное в этом вопросе – доверие. У подростков есть два заблуждения: первое – это все за деньги, второе – об этом кто-то узнает. Это может их тормозить. Но когда все это преодолевается, когда удается выстроить доверительные отношения, тогда, параллельно с методикой «Оценка рисков и возможностей», ведется работа по развитию коммуникативных навыков.
Выглядит это так: в небольшие группы по четыре человека объединяются подростки с одним статусом (не допускаются, например, в одной группе лидер и изгой). Дальше психолог выясняет, есть ли у ребенка опыт конкретного коммуникативного навыка. Чаще всего встречается негативный, когда попросили помощи, а им отказали в грубой форме.
А дальше все просто: берем навыки и отрабатываем. Моделируем конкретные ситуации, проигрываем их в группе. С подростками очень хорошо работают утрированные примеры, которые загоняют в такую ситуацию, где они вынуждены будут просить о помощи. Иногда приходится настаивать вплоть до того, чтобы ребенок произнес конкретную фразу – настолько сложно им бывает это сделать.
– Анна, какие бы вы советы дали родителям, чтобы избежать проблем с подростками?
– Важно пересмотреть отношения в семье. Например, есть ли в доме система правил. Бывало, на консультации выяснялось, что мама когда-то установила правило приходить домой не позже восьми часов вечера, но ребенок никогда не приходил вовремя, а она особо за этим и не следила. И для родителей часто бывает откровением, когда для 16-летнего подростка эти правила уже не актуальны. То есть правила должны быть четкими, понятными и соответствовать возрасту. Причем правила, не навязанные подростку родителями, а установленные и согласованные всеми членами семьи. Одновременно должна существовать система наказаний и поощрений. Надо понимать, что вот эти семейные правила идут потом по жизни с ребенком. Он в семье получает опыт: если правило нарушил, будут последствия. Но наказания обязательно должны быть соизмеримы проступку. Если опоздал на 5 минут, а телефон отобрали на весь день, то это несоизмеримо. Или опоздал на пару часов (что-то, допустим, случилось), в душе рад, что вообще живой, а родители, не выяснив ситуации, орут. Понятно, какие выводы подросток сделает – лучше бы вообще не приходил.
Психолог отмечает, что также необходимо интересоваться жизнью подростка вне дома, но не дежурными вопросами, типа: «Как дела в школе и что ел?». Потому что в ответ будет что-то односложное и диалога не случится.
– Спросите что-то конкретное. Например, что было на уроке, что сказал учитель. Важно выслушать ребенка без оценок, осуждений и советов, тогда, поверьте, вы больше узнаете о нем. Лучший вариант, конечно, прийти родителям на консультацию в СПЦ за помощью. Психолог даст пошаговые рекомендации, проработает, если надо, ситуацию вместе с ребенком. В рамках другого проекта ЮНИСЕФ мы обучались медиации, и эти медиативные техники также применяем в работе с родителями и подростками. Они помогают услышать друг друга, найти компромиссы и принять своего ребенка.
Как еще получить психологическую помощь подростку?
Есть бесплатные и круглосуточные телефонные линии, куда можно позвонить в кризисной ситуации:
- детская телефонная линия – 8-801-100-16-11
- линия в Республиканском центре психологической помощи, работающая в рабочее время (с 9 до 18) – 8-017-300-2321
А еще эксперты Республиканского центра психологической помощи БГПУ вместе с ЮНИСЕФ в Беларуси запустили онлайн-платформу talk2ok.by, с помощью которой подростки и молодые люди могут бесплатно и конфиденциально получать квалифицированную психологическую помощь в виде онлайн-консультаций – в комфортном для современных подростков формате аудио- и видеочатов. Также на платформе работают равные консультанты, если ребенок хочет обсудить свою проблему со сверстником.
