Сережка вёл себя обычно хорошо. Дома. При маме. Иногда – при папе. Редко – при бабушке с дедушкой. Те всё равно его любили, несмотря на шалости. А вот в школе Серёжка обожал поозорничать. Ему нравилось наблюдать, как учитель реагирует на его очередную придумку. Шалить на математике, правда, было бесполезно, “неуд” в дневнике появлялся практически одновременно с шалостью. Учительница по выражению лица проказника понимала, что сейчас тот что-то учудит, поэтому вместо его очередного шутливого мяукания, жужжания или шипения в кабинете раздавался спокойный голос: “Готовь дневник”. Эта фраза как нельзя лучше внушала Серёжке любовь к дробям и уравнениям. На русском, белорусском и английском шкодить было неинтересно, потому что мальчику очень нравились эти уроки и он не хотел расстраивать любимых преподавателей.
А вот молодому историку Александру Александровичу (которого ученики за глаза звали Сан Санычем) доставалось по полной программе. Однажды Серёжка представил себя древнеегипетским фараоном. Сидя на троне, мальчуган раздавал указания подданным и принимал от них богатые дары. Всё шло заМЕЧТАтельно, как вдруг за спиной кто-то из рабов посмел подло усмехнуться! Серёжка поднял царственную руку и хотел, не оглядываясь ударить обидчика золотым скипетром и плетью, как вдруг перед его глазами, как из небытия, возник Сан Саныч. Пришлось тут же всю власть вместе с дневником передать учителю…
Вредничал Серёжка не со зла. Просто интереса ради. Например, слушать захватывающие рассказы о морских путешествиях финикийцев обожал сидя под партой. Ему казалось, что он сам находится внутри корабля.
Однако Сан Саныч тоже был не лыком шит и каждый раз придумывал способ привлечь внимание мальчишки. В этот раз от стука по “потолку трюма” (крышке парты) и крика “Свистать всех наверх!” мальчик выскочил из убежища, как пробка из бутылки.
На следующем уроке Серёжку ждал сюрприз от учителя. Он, как обычно, с хитрым хихиканием залез под парту, разместившись там поудобнее. Внезапно увидел приклеенную на скотч записку: “И чего тебе здесь надо? Вылазь сейчас же и внимательно слушай преподавателя”.
– К-к-кто мне это н-н-написал? – заикаясь, спросил Серёжка учителя, держа отлепленный от парты листок трясущимися руками.
– Я! Кто ж ещё! – засмеялся Александр Александрович.
Маша СЕРГЕЕВА.
