22 июня 2024 года в Беларуси отмечается скорбная дата – день всенародной памяти жертв Великой Отечественной войны. Этот день напоминает обо всех погибших, замученных в фашистской неволе, умерших в тылу от голода и лишений.
Для многих, особенно для моих сверстников, эта война стала далёкой историей, «не касающейся» их. Мы привыкли к мирной жизни, в которой для каждого есть возможность отдыхать, учиться, трудиться, путешествовать… И зачастую даже не задумываемся, что всё это благодаря тому, что живём в свободной и независимой стране, на мирной земле, под мирным небом. Осознаём ли, ценим ли мы это?
Так хочется, чтобы ответ на этот вопрос был стопроцентно положительный! Чтобы все на века помнили: «Когда забывают войну, начинается новая, память – главный враг войны».
А разве можно её забыть? Забыть, что нас, белорусов, хотели уничтожить. Уничтожить национальную государственность, экономику, культуру и традиции белорусского народа. Стереть с лица земли всё, что годами создавалось, строилось, сберегалось, передавалось из поколения в поколение.
Разве можно забыть Хатынь, Тростенец, Красный Берег, Озаричи…
Вы только представьте…Попробуйте окунуться в те события, в тот кошмар…Людям, которые пережили его даже совсем в маленьком возрасте, сейчас более восьмидесяти пяти лет. Обычно они не любят рассказывать о своих тяжёлых воспоминаниях. И мне искренне это понятно. Вспоминая те трагические события, люди с ужасом переживают их снова, спустя десятки лет.
У меня сегодня нет такого собеседника, но возможно это одна из рассказанных историй…
«22 июня 1941 года…Рано утром меня разбудила мама. Она второпях собирала вещи, почему-то была очень сильно взволнована. Я не понимала, что происходит, но послушно одевалась. В дом забежал папа. Он был пограничником. Мы жили с ним на заставе. Схватив меня на руки, папа сильно прижал меня к себе и сказал, что мы с мамой поедем к родственникам. Я не представляла где это, и к какой родне мы так внезапно уезжаем. Но вскоре мы были на железнодорожном вокзале. Несмотря на свой небольшой возраст: мне было четыре с лишним года, я уже ездила на поезде. Но столько людей на вокзале я не видела никогда. Все кричали, толпились. В поезд мы протолкнулись с большим трудом только благодаря папе. Он поцеловал нас и сказал: «Всё будет хорошо». Это были последние папины слова, услышанные мною. Больше я его никогда не видела…
А потом…А потом был гул самолётов, взрывы, горящие вагоны, крики, бегущие люди, окровавленные трупы…
Мне так было страшно, что я даже не думала о том, что хочу есть и пить. Мы так быстро бежали, что я даже плакать не успевала. Одно успокаивало меня — мама была рядом. Измученная, испуганная, испачканная, но со мной.
Казалось, что это всё скоро закончится, и будет так, как было ещё вчера: мир, покой, мама, папа, дом, на столе мамины пирожки и в вазе букет полевых цветов, которые папа принёс маме. Мама очень любила полевые цветы. А какие красивые она плела из них веночки!
А сейчас под бомбёжкой эти цветы смешиваются с землёй, горят под ногами бегущих в никуда и умирающих прямо на ходу людей…»
Знаете, иногда хочется, чтобы кто-то изобрёл машину времени, которая хотя бы на время переносила в такие ситуации тех, кто не ценит мир и спокойную жизнь в нашей стране. Тех, кто пытается взбудоражить всех, настроить друг против друга, развязать новую войну. Войну, которую воочию они никогда в жизни не видели. И большой вопрос: хватило ли бы у них силы духа в ней участвовать?
«…Что было потом, я плохо помню. Мы долго скитались, жили у каких-то чужих людей. Убегали, прятались, голодали, болели. Несмотря на весь этот ужас, как оказалось, самое страшное было впереди, когда мы попали в лапы немцев.
Большой толпой нас гнали непонятно куда. Это были старики, женщины и дети. Многие были плохо одеты и обуты, несмотря на холод уходящей зимы, многие – больны и немощны. По дороге немцы издевались над людьми, били, спускали на них собак, достреливали или оставляли умирать прямо в грязи на дороге.
Мама постоянно пыталась закрыть меня собой, чтобы я не видела всего этого ужаса. А мне было так страшно, что я сама постоянно в таких случаях самопроизвольно закрывала глаза и пыталась спрятаться за маму.
Эта дорога казалась нескончаемой… Но она закончилась…Закончилась за колючей проволокой. Нас, голодных, холодных и измождённых, пригнали на болото.
Я мало тогда что понимала. Для чего нас туда пригнали? Почему это с нами происходит? Когда это всё закончится?
Но я видела, как умирают люди. Умирают от голода, холода, болезней и издевательств. Как раздевают умерших другие, чтобы согреться и спасти свою жизнь. Как их убивают за попытку разжечь костёр или наломать веток для подстила, чтобы не лежать в болоте. Как они теряют своих близких, детей. Как они сходят с ума от этого, бросаются сами на пули, потому что не в силах больше терпеть.
Я знаю, как может всё болеть внутри, потому что ты хочешь есть или потому что ты очень промокла и замёрзла. Знаю, как пить грязную воду из болота, в котором лежит и разлагается множество трупов. С ужасом наблюдать, как плачут над своими «непроснувшимися» мамами дети. Каждую минуту бояться, чтобы не умерла твоя мама. Крепко держать её за холодную руку и проверять дышит ли она…
…И ждать…Ждать, когда же «всё будет хорошо», как сказал в последних словах папа?
За этой колючей проволокой мы были несколько дней. Нас освободили наши солдаты. Мы ещё долго лечились в госпитале, где продолжали умирать истощённые и измученные люди. Мама тоже не оправилась от болезней и вскоре умерла. Я выросла в детдоме.
Только потом, через много лет, я узнала, что мы были в Озаричском концлагере.»
В своё время концлагерь Озаричи белорусский классик Якуб Колас назвал олицетворением скорби, страдания, боли и слёз белорусского и русского народов. За несколько дней от болезней, голода, холода и пыток здесь погибло около двадцати тысяч ни в чём неповинных мирных жителей, примерно половина тех, кого туда пригнали.
Я не помню, где прочла фразу: «Тот не человек, кто забудет Озаричи», но я убеждена, что она справедлива.
Те, кто там был, прошёл поистине крестный путь, путь невыразимых мук, невообразимого издевательства и неслыханной жестокости. Нельзя без содрогания сердца слушать рассказы людей, прошедших его.
Озаричи — это не просто лагерь смерти, а спланированная до мелочей операция с целью не только уничтожить узников, но и задержать наступление, заразив тифом советские войска. В этих лагерях не было крематориев и газовых камер. Но по справедливости они должны быть отнесены к числу самых жестоких концентрационных лагерей, созданных фашизмом в осуществлении плана истребления народов.
Горечь и боль за всех людей, за всех детей, которые погибли в годы войны. И радость от того, что живу сейчас, а не в то страшное время.
Люди, дорожите жизнью, дорожите миром, дорожите тем, что у нас есть! Помните, сколько жизней унесла война! Помните, чтобы сохранить небо мирным!
Любовь ЛЕВШУК,
выпускница,
Дятловский район, Дворецкая школа.
